воскресенье, 30 августа 2015
Я убиваю людей внутри себя, когда говорю тебе это.
Прекрасное утешение.
Когда я была маленькой девочкой, я так любила смерть.
Милой маленькой девочкой, желающей выжечь все на километры вокруг. Вырвать чье-то вполне конкретное сердце. Долго бить ногами, до кровавой пены на губах. Мне было у кого поучиться. Ведь сначала меня учили убивать. Ты так долго знаешь меня и ты ни черта обо мне не знаешь.
Я любила по ночам смотреть кошмары. Я любила закрывать глаза на происходящее. Я хотела, что бы в руки мне дали, наконец-то, спички. Я училась с удовольствием.
У меня было много поводов. У меня было достаточно оснований. У меня есть оправдание.
Когда я соглашалась с тем, что Они мне говорили, я думала, что это и есть сила. Что это и есть свобода. Что это делает меня особенной.
Когда Они меня убивали, они меня убили.
Я стреляю в людей внутри себя, когда я говорю тебе все это, потому что я выучила все уроки на зубок. Ты так много обо мне знаешь, и совсем ничего не знаешь. Слабое утешение. Чертовски дрянное утешение. Я нерукопожатна только за одни свои мертвые мысли. За одни только свои мертвые письма.
Да ты бы даже разговаривать со мной не стала.
Они умирают, истекают кровью внутри меня, хрипят, бьются в конвульсиях, гниют. Я хороню их и ставлю зарубки. Очередные мои жертвы. Нет никакой разницы, чем ты оправдываешь это. Мне все равно, кого хочешь убить ты, но это убивает кого-то внутри меня.
Если бы я могла, я бы не сказала тебе больше ни слова.
Но я убила свой гнев.
Прекрасное утешение.
Когда я была маленькой девочкой, я так любила смерть.
Милой маленькой девочкой, желающей выжечь все на километры вокруг. Вырвать чье-то вполне конкретное сердце. Долго бить ногами, до кровавой пены на губах. Мне было у кого поучиться. Ведь сначала меня учили убивать. Ты так долго знаешь меня и ты ни черта обо мне не знаешь.
Я любила по ночам смотреть кошмары. Я любила закрывать глаза на происходящее. Я хотела, что бы в руки мне дали, наконец-то, спички. Я училась с удовольствием.
У меня было много поводов. У меня было достаточно оснований. У меня есть оправдание.
Когда я соглашалась с тем, что Они мне говорили, я думала, что это и есть сила. Что это и есть свобода. Что это делает меня особенной.
Когда Они меня убивали, они меня убили.
Я стреляю в людей внутри себя, когда я говорю тебе все это, потому что я выучила все уроки на зубок. Ты так много обо мне знаешь, и совсем ничего не знаешь. Слабое утешение. Чертовски дрянное утешение. Я нерукопожатна только за одни свои мертвые мысли. За одни только свои мертвые письма.
Да ты бы даже разговаривать со мной не стала.
Они умирают, истекают кровью внутри меня, хрипят, бьются в конвульсиях, гниют. Я хороню их и ставлю зарубки. Очередные мои жертвы. Нет никакой разницы, чем ты оправдываешь это. Мне все равно, кого хочешь убить ты, но это убивает кого-то внутри меня.
Если бы я могла, я бы не сказала тебе больше ни слова.
Но я убила свой гнев.
среда, 17 июня 2015
Моя милая.
В том далеком году я был настолько влюблен и отчаян, что пропустил тебя мимо своего внимания.
Сегодня я достаточно пуст, что бы заметить это, однако я и достаточно пуст для того, что бы ничего с этим не делать.
Всему свое время, и наше с тобой время безнадежно упущено.
Мы стали простыми - и относительно здоровыми.
Наверно, нам следует поздравить друг друга с этим и
даже не прощаться.
В том далеком году я был настолько влюблен и отчаян, что пропустил тебя мимо своего внимания.
Сегодня я достаточно пуст, что бы заметить это, однако я и достаточно пуст для того, что бы ничего с этим не делать.
Всему свое время, и наше с тобой время безнадежно упущено.
Мы стали простыми - и относительно здоровыми.
Наверно, нам следует поздравить друг друга с этим и
даже не прощаться.
вторник, 05 августа 2014
14:33
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 05 апреля 2014
Самое странное чувство на земле: когда кого-то больше не.
Годы проходят, а ты все никак не можешь привыкнуть. Постепенно к этому добавляется то, что ты никак не можешь вспомнить, к чему именно.
В конечном итоге остается смутная тревога о том, что когда-то было не так.
А как.
Годы проходят, а ты все никак не можешь привыкнуть. Постепенно к этому добавляется то, что ты никак не можешь вспомнить, к чему именно.
В конечном итоге остается смутная тревога о том, что когда-то было не так.
А как.
And Your eyes (there's a wolf amongst your flock) and your lips
Curl and twist, Curl and twist (stop him feeding from the babies cot)
And your eyes(a dying dog, a fellow man) and your lips
Curl and twist curl and twist (lost at sea when he was promised the land)
Curl and twist, Curl and twist (stop him feeding from the babies cot)
And your eyes(a dying dog, a fellow man) and your lips
Curl and twist curl and twist (lost at sea when he was promised the land)
четверг, 03 апреля 2014
Люди, которые все еще живут там, откуда ты ушел.
вторник, 17 декабря 2013
Это больше похоже на меня, чем нормальность или паранормальность.
Растянутые цветные свитера, красная помада, вежливая улыбка, басы в наушниках. Мне кажется, я никогда от самой себя уже не избавлюсь.
Если б могла, добавила бы эту песню еще раз в плейлист.
Если б могла, никому ничего не предвещала бы.
Если б могла, никому ничего не объясняла бы.
Если б могла, вообще бы провела всю жизнь с орущей музыкой в наушиках.
Хотела бы я знать, почему вместо любви к мужчине я хочу стать им. Почему вместо любви к кому-нибудь я хочу стать кем-нибудь.
А так вообще, слушай внимательно:
Be
wahret
ein
ander
vor
Herze
leid
Denn
kurz
ist
die
Zeit
die ihr
bei
sammen
seid
Растянутые цветные свитера, красная помада, вежливая улыбка, басы в наушниках. Мне кажется, я никогда от самой себя уже не избавлюсь.
Если б могла, добавила бы эту песню еще раз в плейлист.
Если б могла, никому ничего не предвещала бы.
Если б могла, никому ничего не объясняла бы.
Если б могла, вообще бы провела всю жизнь с орущей музыкой в наушиках.
Хотела бы я знать, почему вместо любви к мужчине я хочу стать им. Почему вместо любви к кому-нибудь я хочу стать кем-нибудь.
А так вообще, слушай внимательно:
Be
wahret
ein
ander
vor
Herze
leid
Denn
kurz
ist
die
Zeit
die ihr
bei
sammen
seid
воскресенье, 27 октября 2013
17:22
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 11 октября 2013
Мой дорогой друг, я хотела бы с вами танцевать.
Золото крыш, золото стен, смальта и мозаика.
Россыпь огней внизу. Как же ты не понимаешь. Как же ты не чувствуешь, что мы с тобой должны, непременно должны танцевать.
Как же в тебе не тянется струна, тонкая леска. Как же мне хочется иногда тебя потрясти.
Очнись и посмотри на меня.
Не убивай меня.
Не убивай во мне то, что во мне рождается.
Отвечай же мне.
Я чертовски устала от постоянной недолюбви, как от недооргазма, когда вот-вот чуть-чуть и - срывается.
Золото крыш, золото стен, смальта и мозаика.
Россыпь огней внизу. Как же ты не понимаешь. Как же ты не чувствуешь, что мы с тобой должны, непременно должны танцевать.
Как же в тебе не тянется струна, тонкая леска. Как же мне хочется иногда тебя потрясти.
Очнись и посмотри на меня.
Не убивай меня.
Не убивай во мне то, что во мне рождается.
Отвечай же мне.
Я чертовски устала от постоянной недолюбви, как от недооргазма, когда вот-вот чуть-чуть и - срывается.
воскресенье, 29 сентября 2013
23:02
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 30 мая 2013
- И мертвецы плачут, потому что некуда им возвратиться.
Если бы ты видела эти холодные молчащие пустоты, что разверзлись под моими окнами, ты знала бы, о чем я говорю.
Мой палец скользит по дешевой бумаге, царапая убористые строки, выхватывая фразы.
Это передышка, я стою на высоте и выдыхаю дым в сумеречную пустоту. Как мне передать весь тот объем, который раскинулся подо мной. В чужих редких окнах горят фонари.
Это передышка, а завтра впрыгну в следующий поезд.
Когда я уходила... уход всегда мне давался тяжелее всего. Однако все, что я делаю, все ради чего я живу, как мне иногда кажется, все это для того, что бы уйти. Оставить за спиной. Для того, что бы пройти. Для того, что бы пройти, остановиться, закурить и понять, что все ушло.
Короткие и длинные дистанции, моя жизнь поделена на них, как на этапы, я плачу и кусаюсь, но когда все проходит, я готова плакать от того, как я люблю.
Как я люблю тебя, например. За то, что ты - осталась позади. За то, что между нами километры. Как я люблю тебя за то, что ты собирательный образ, и я больше никому не кричу конкретно.
За то, что в моей жизни были ночные звонки, поезда, проспекты, побеги. Высокие сосны и берег волги. Рыжие пьяные волосы.
Когда я вдыхаю запах сандала, у меня сжимается горло - это словно билет в ту зиму, когда перед глазами все было красным и золотым, а лед на мосту вымораживал мне пальцы.
Мне сжимает горло и от счастья, что я больше никогда туда не вернусь.
Если бы ты видела эти холодные огромные молчащие пустоты, в которые проваливается дым, дорогая.
Я брошу курить тогда, когда их больше не будет.
А мертвецы пускай спят.
Если бы ты видела эти холодные молчащие пустоты, что разверзлись под моими окнами, ты знала бы, о чем я говорю.
Мой палец скользит по дешевой бумаге, царапая убористые строки, выхватывая фразы.
Это передышка, я стою на высоте и выдыхаю дым в сумеречную пустоту. Как мне передать весь тот объем, который раскинулся подо мной. В чужих редких окнах горят фонари.
Это передышка, а завтра впрыгну в следующий поезд.
Когда я уходила... уход всегда мне давался тяжелее всего. Однако все, что я делаю, все ради чего я живу, как мне иногда кажется, все это для того, что бы уйти. Оставить за спиной. Для того, что бы пройти. Для того, что бы пройти, остановиться, закурить и понять, что все ушло.
Короткие и длинные дистанции, моя жизнь поделена на них, как на этапы, я плачу и кусаюсь, но когда все проходит, я готова плакать от того, как я люблю.
Как я люблю тебя, например. За то, что ты - осталась позади. За то, что между нами километры. Как я люблю тебя за то, что ты собирательный образ, и я больше никому не кричу конкретно.
За то, что в моей жизни были ночные звонки, поезда, проспекты, побеги. Высокие сосны и берег волги. Рыжие пьяные волосы.
Когда я вдыхаю запах сандала, у меня сжимается горло - это словно билет в ту зиму, когда перед глазами все было красным и золотым, а лед на мосту вымораживал мне пальцы.
Мне сжимает горло и от счастья, что я больше никогда туда не вернусь.
Если бы ты видела эти холодные огромные молчащие пустоты, в которые проваливается дым, дорогая.
Я брошу курить тогда, когда их больше не будет.
А мертвецы пускай спят.
понедельник, 04 марта 2013
Все, что ты хочешь записать - ощущение жизни в твоем кулаке.
И тогда, и сейчас.
Жизнь твоя похожа и на молитву, и на танец с завязанными глазами.
На ровный счет и на равный счет она тоже похожа.
- Из конечного пункта всегда виднее, чем из заданной точки.
Это все, что ты можешь сказать, обернувшись назад.
И тогда, и сейчас.
Жизнь твоя похожа и на молитву, и на танец с завязанными глазами.
На ровный счет и на равный счет она тоже похожа.
- Из конечного пункта всегда виднее, чем из заданной точки.
Это все, что ты можешь сказать, обернувшись назад.
понедельник, 03 декабря 2012
Ампутация всегда была для меня чрезвычайно болезненной.
Она сидит напротив меня, ест свой маффин-блонди, пьет свой чай из картонного стаканчика, внутри меня тугими кольцами сворачивается боль. Боль саднит горло и носоглотку, сжимает сердце.
Наши плоскости больше не пересекаются.
Она спрашивает:
- Ты что, плачешь?
Я говорю "нет", я вру, но ложь эта имеет основу, я просто реву всякий раз, когда мне приходится выяснять с кем-то отношения, это не имеет ничего общего с ней и ее блонди.
Домой я еду, дожимая заряд в телефоне до нуля, слушаю музыку до тех пор, пока она действительно не закончится.
Не могу уснуть, лезу на стену.
Башня: что-то разваливается у тебя внутри на куски и ты чувствуешь, как откалывается и падает каждый обломок.
Утром я лежу на резиновом коврике в общем зале посреди людей, смотрю на солнечный зимний свет, выдыхаю ртом боль из области анахаты, слушаю далекий колокольный звон.
После я становлюсь множеством людей.
Самым важным становится не то, что было вчера, а то, что ты должен позволять вещам происходить. Дать кому-то дойти, простить, долюбить, умереть. Потому что это должно произойти. Это не то, что тебе говорят делать, это то, кто ты сейчас есть и то, что ведет тебя за собой. И это не произносят вслух даже тогда, когда ты садишься рядом на стул, прислоняешься затылком к стене и выдыхаешь: все закончилось.
Баланс восстановлен.
И это вымывает из тебя последнее.
Эта ампутация произошла для меня довольно легко: в голове только звучит звук ее шагов, да слабый холодок пустоты там, где было наполнено.
Башня: ты чувствуешь легкость повсюду. Это должно было произойти и это произошло.
Краем сознания я чувствую вину и стыд: она так много для меня сделала, эта красивая высокая девочка, так и не ставшая для меня близкой. Мне, наверно, трудно принять то, что для меня так будет легче. Мне, наверно, странно принять то, что мы еще не раз будем сидеть за картонным стаканчиком кофе или чая, совсем другие друг другу люди.
Но - нужно позволять вещам происходить.
Она сидит напротив меня, ест свой маффин-блонди, пьет свой чай из картонного стаканчика, внутри меня тугими кольцами сворачивается боль. Боль саднит горло и носоглотку, сжимает сердце.
Наши плоскости больше не пересекаются.
Она спрашивает:
- Ты что, плачешь?
Я говорю "нет", я вру, но ложь эта имеет основу, я просто реву всякий раз, когда мне приходится выяснять с кем-то отношения, это не имеет ничего общего с ней и ее блонди.
Домой я еду, дожимая заряд в телефоне до нуля, слушаю музыку до тех пор, пока она действительно не закончится.
Не могу уснуть, лезу на стену.
Башня: что-то разваливается у тебя внутри на куски и ты чувствуешь, как откалывается и падает каждый обломок.
Утром я лежу на резиновом коврике в общем зале посреди людей, смотрю на солнечный зимний свет, выдыхаю ртом боль из области анахаты, слушаю далекий колокольный звон.
После я становлюсь множеством людей.
Самым важным становится не то, что было вчера, а то, что ты должен позволять вещам происходить. Дать кому-то дойти, простить, долюбить, умереть. Потому что это должно произойти. Это не то, что тебе говорят делать, это то, кто ты сейчас есть и то, что ведет тебя за собой. И это не произносят вслух даже тогда, когда ты садишься рядом на стул, прислоняешься затылком к стене и выдыхаешь: все закончилось.
Баланс восстановлен.
И это вымывает из тебя последнее.
Эта ампутация произошла для меня довольно легко: в голове только звучит звук ее шагов, да слабый холодок пустоты там, где было наполнено.
Башня: ты чувствуешь легкость повсюду. Это должно было произойти и это произошло.
Краем сознания я чувствую вину и стыд: она так много для меня сделала, эта красивая высокая девочка, так и не ставшая для меня близкой. Мне, наверно, трудно принять то, что для меня так будет легче. Мне, наверно, странно принять то, что мы еще не раз будем сидеть за картонным стаканчиком кофе или чая, совсем другие друг другу люди.
Но - нужно позволять вещам происходить.
среда, 12 сентября 2012
Эту девочку нужно было похоронить, а я держу ее у своей груди.
Тощая, больная, злая, влюбленная, теперь уже мертвая.
И я - единственный настоящий зритель.
Единственный, кто запомнит.
Тощая, больная, злая, влюбленная, теперь уже мертвая.
И я - единственный настоящий зритель.
Единственный, кто запомнит.
Нашла музыку осени 2005го года.
Это была странная осень - все шло своим чередом, заканчивалось и делало оборот на новый круг.
То, что росло во мне тогда, вырвалось наружу.
Я слышу эти звуки и чувствую запах тех дней.
То, чем все это закончилось, уже неважно.
Это была странная осень - все шло своим чередом, заканчивалось и делало оборот на новый круг.
То, что росло во мне тогда, вырвалось наружу.
Я слышу эти звуки и чувствую запах тех дней.
То, чем все это закончилось, уже неважно.
воскресенье, 09 сентября 2012
Наступила осень и я чувствую себя просто отлично.
Не знаю уж, кто я там по типу, но я как раз тот человек, одежда которого настраивает на определенный лад.
Осенью я упаковываюсь в мою любимый изумрудный с золотом свитер, надеваю на себя каблуки и черную юбку, душусь духами с запахом жимолости и меда - и чувствую себя органично.
Золотом и медом теперь пронизано все, холодный ветер добавляет этому свежести и пронзительности, а если еще и вечер, отражающийся в лужах - все, можно пропадать в переулках.
Нет, продиджи в наушниках это тоже органично.
Вчера отлично посидели с Дашей в Мензе, выпили литр крюшона на двоих. Кажется, я нашла себе собутыльника. ))
Каждый раз, когда наступает золотой холодный сентябрь, я говорю мирозданию "спасибо".
Не знаю уж, кто я там по типу, но я как раз тот человек, одежда которого настраивает на определенный лад.
Осенью я упаковываюсь в мою любимый изумрудный с золотом свитер, надеваю на себя каблуки и черную юбку, душусь духами с запахом жимолости и меда - и чувствую себя органично.
Золотом и медом теперь пронизано все, холодный ветер добавляет этому свежести и пронзительности, а если еще и вечер, отражающийся в лужах - все, можно пропадать в переулках.
Нет, продиджи в наушниках это тоже органично.
Вчера отлично посидели с Дашей в Мензе, выпили литр крюшона на двоих. Кажется, я нашла себе собутыльника. ))
Каждый раз, когда наступает золотой холодный сентябрь, я говорю мирозданию "спасибо".